Your Name - Гордость, сила и зима [СИ]
– Сколько я пробыла без сознания?
– Недолго, я быстро привел тебя в чувство! Часто с тобой такое? – с удивительной заботой спросил Эван, мой доморощенный врач на данный момент.
– Знаешь, целительство – явно не твой скрытый талант. Просто поесть не успела сегодня, вот и вырубило с непривычки. Сейчас пройдет. Эй, – тут я заметила стоявшего у двери Лекса, – не смей вставать! А то все лечение впустую будет – хотя бы пару часов отлежись.
– Слушай, это было действительно здорово! У меня даже шрамов не осталось! Я твой должник, ты спасла мое прекрасное тело!
Я хмыкнула, впрочем, мысленно с ним согласившись – мускулатура действительно была приличная, сразу видно, что он постоянно тренировался.
Дверь без стука отворилась, и на пороге появился Ричард Форс собственной персоной, а в руках у него был кулёк, содержимое которого весьма аппетитно пахло. Парень даже попятился назад, поскольку мой взгляд, полный искренней радости, слегка его смутил. Впрочем, он быстро понял, что причиной восторга послужила еда, и облегченно выдохнул.
– Что у вас тут произошло? Оставлял я Лекса в состоянии полутрупа, а теперь у нас тут несвежего вида девица.
– Ты как всегда любезен, Форс. Умеешь девушке комплимент сделать.
– Валерия поставила меня на ноги, правда, слегка переусердствовала, пришлось уступить ей твою кровать, Дик.
Внезапно я ощутила необычайный прилив бодрости и практически скатилась с кровати. Кто его знает, чем он на ней занимался. Мой маневр не остался незамеченным и был прокомментирован неопределенными смешками.
А старший Форс тем временем начал разворачивать сверток с едой, не знаю, у кого он это покупал, но этот кто-то явно был больше озабочен чистотой, нежели владелец таверны. Небольшой глиняный горшочек содержал в себе наваристый куриный бульон, а в чистые льняные салфетки таили в себе румяные пирожки, на проверку оказавшиеся с капустой. Просуществовала пища весьма и весьма недолго, быстро сгинув в желудках оголодавших постояльцев.
– Мне пора идти, а то отец хватится, тогда самой придется к врачам обращаться. Кто-нибудь из вас, вынесите мою аптечку, а то спуска по крыше она не переживет, – встала я и, отряхнув крошки с юбки, направилась к окну. Только-только сев на подоконник и уже практически перекинув ноги, я услышала голос Лекса.
– Знаешь, я все-таки твой должник. В общем, если помощь какая понадобится, то голубя в столицу отправь, а на письме пометку сделай: «В. Линда», тогда его послание сразу мне доставят. Надо еще придумать слово, которое ты в тексте должна употребить, чтобы точно быть уверенным, что Валерия Прайд – действительно отправитель.
– Я буду писать что-нибудь про Кима Раслера.
– Кто это?
– Не важно, – улыбнулась я. – Просто запомни.
Когда мы были с Кристофером маленькими, то часто залезали в наш домик на дереве и придумывали различные сюжеты для игр. Я обычно отыгрывала то принцессу, то герцогиню, то сельскую девушку, в общем – классическую деву в беде. А вот Крис был у нас Кимом Раслером – отважным мореплавателем, который путешествовал по свету и спасал попавших в передрягу дам.
– В общем, если что - постараюсь помочь, на этих двоих тебе вряд ли придется рассчитывать. Вы, по идее, вообще должны друг другу глотку перегрызть, так что не жди, что эти Светлоокие Прынцы поедут тебя спасать.
– Не дай Всевышний! С такими спасителями и враги не нужны!
Попрощавшись с ребятами, я таки вылезла на крышу и достаточно аккуратно и без потерь сползла вниз по черепице. А спуск по лестнице и вовсе был пустяковым делом после всех тех кульбитов, которые я сегодня исполнила. Эван подал мне аптечку, и я поехала обратно к дому портного. Скорее всего, наши пути больше не пересекутся, и это, если честно, огорчало. Конечно, большую часть времени, что мы виделись, мои нервы подвергались нешуточным испытаниям – кто знает, вдруг Форсы решили бы все-таки вспомнить о своем долге перед предками. Но я очень уважала этих троих за то, что они делали – скольких невинных людей парни уже спасли, и скольких еще спасут. Они точно знали, что им делать дальше, чего они хотят от жизни. А я, а я впервые задумалась о том, что хотела бы увидеть жизнь такой, какая она есть – без мишуры и блесток светского мира.
Глава десятая, о хорошем воспитанииЯ как-то неудачно повернулась во сне, и запястья пронзила резкая боль. Открыв глаза, обнаружила, что лежу на прелой соломе, а руки скованы за спиной. Я находилась в небольшой полутемной камере, единственным источником света которой было маленькое зарешеченное окошко. С потолка периодически капала вода, из-за чего все помещение наполнялось запахом сырости.
Переждав вспышку боли, я попыталась сесть. Удалось мне это только с пятой попытки, поскольку ноги были опутаны веревкой, до синяков впивавшейся в кожу. Понять, сколько времени я здесь уже находилась, было невозможно. А начиналось все вполне невинно…
Второй месяц лета уже перевалил за свою середину, когда нам пришло приглашение в гости от сэра Дерека Уоррена – того самого папиного друга, с которым он хотел меня познакомить. Отец сразу же согласился и велел мне собираться, я же отнекивалась, как могла, но он был непреклонен. И в результате, следующим утром мы отправились в дорогу.
Путь до поместья сэра Уоррена занял у нас четыре дня, все это время папа пел оды хозяину и описывал все его мыслимые и немыслимые качества. Прямо не мужчина, а пряник в глазури – уж больно идеальный портрет получился - и состоятельный, и надежный, и воин отличный, и дела вести умеет, и так далее, и тому подобное… Также мне делались недвусмысленные намеки, что это была бы прекрасная партия для меня. В общем, к концу поездки я уже начинала подумывать, что было бы неплохо завести кровную вражду с еще одним родом, а папа все не замечал или делал вид, что не замечает, моего каменного выражения лица.
На деле Дерек Уоррен оказался мужчиной тридцати пяти лет и производил впечатление человека, который никогда и ничего не делает просто так. Манеры его были просто великолепны, а эрудиции мог бы позавидовать и завсегдатай библиотеки, а уж нас с отцом он встретил с такой радостью и благодушием, что заподозрить его в неискренности казалось просто невозможным.
Сэр Дерек сразу же раскусил план отца свести нас и охотно ему подыгрывал. К удовольствию отца, он часто приглашал меня погулять по территории или же покормить лебедей на пруду. На деле мы с ним уходили в библиотеку, где он разбирал свои бумаги, а я рассматривала различные книги. Впрочем, иногда мы с ним действительно уходили гулять и подолгу разговаривали о разных вещах. Уоррен оказался удивительно интересным собеседником, а самое главное – он не пытался никак меня скомпрометировать.
